- Вы принимали вместе с другими диспетчерами самолет с польской делегацией. Каковы были ваши обязанности?
- Я по телефону получал погодные условия и запрашивал разрешение для перемещения самолета с одного аэродрома на другой.
- В этот день приземлялись несколько самолетов? Были ли трудности при посадке?
- До самолета польского президента мы сажали еще два. Первым приземлялся ЯК-40, он успешно сел, без замечаний. Вторым должен был приземлиться ИЛ-76. Но видимость полосы была недостаточной и экипаж принял решение уходить на запасной аэродром. Я запрашивал Москву, на какой аэродром ему приземляться. Самолет благополучно сел во Внуково.
- Третьим был президентский самолет...
- Да. Третий самолет — Ту-154. Он прибыл позже, когда погода начала ухудшаться.
- Как проходила посадка?
- Сначала он заходил на посадку уверенно, строго, как и положено, без отклонений. Но потом появились у диспетчеров сомнения. Руководитель трижды дал команду уходить на второй круг. Экипаж его не послушался. Хотя диспетчеры предупреждали его, что видимость плохая и нужно готовиться к уходу на запасной аэродром.
- Когда самолет стал снижаться, что делали диспетчеры?
- Когда экипаж не послушался, диспетчерам оставалось только продолжать «вести» самолет и наблюдать за ним. Заход был единственным, самолет сразу разбился.
- А почему нельзя было отдать им приказ уходить на запасной аэродром?
- Потому что это пилоты гражданской авиации и мы не имеем права отдавать им приказы.
- На каком языке общались диспетчеры и экипаж?
- Переговоры с экипажем велись на русском и отчасти на ломаном английском. Это затрудняло понимание.
- Что именно говорили экипажу диспетчеры?
- Руководитель группы руководства полетами предупреждал, что погода плохая. Но экипаж приступил к снижению без разрешения. Без разрешения осуществил заход на посадку. И руководителю деваться было некуда. Разговоры сначала, когда самолет шел по курсу, были спокойными. Но экипаж не делал докладов, хотя и должен был. Диспетчер должен не только сообщать экипажу обстановку, но и получать отчеты обо всех маневрах, о высоте. Пилот этого не делал.
- Почему? Мешал языковой барьер?
- Не исключено, что и по этой причине тоже. Руководитель группы руководства полетами сказал даже: "Понимание у нас с экипажем «фифти-фифти». Диспетчер говорил с пилотом по-русски, ему помогали остальные, подсказывали английские фразы. И было трудно разобраться, понял ли пилот, что ему говорят. Речевой барьер мешал пониманию. Я считаю, что это могло отразиться на исходе полета. Ну и, конечно, стечение обстоятельств.
